Тимощела с детства ремеслу обучались. Мне лет десять было, когда отец стал давать уроки: “Пока не сделаешь горшок, бегать не пойдешь”. Ну, я хотел, не хотел, а за гончарный круг садился... У меня неважное выходило, а отец подправит, – и совсем другое дело.
Потом… 40 лет не работал с глиной. …Про горшки да латки – глиняные сковородки и забыл. Времени свободного стало много, бездельничать-то не хотелось. Вспомнил, что я ведь “горшок” – поехал в Тимощелье. Там уже последний мастер оставался… Пообещал он мне ничего не таить. За неделю все показал. Да я и сам не все забыл. Но, конечно, поначалу руки неуверенно работали. А теперь могу и слепком что-то сделать.
Всякие ошибки были по-первости. То полено сыроватое в печи оказывалось, то глину нехорошо вытаптывал, – латки и лопались. Но понемногу все наладилось. Родственники и знакомые стали брать мои горшки, латочки, кринки, масленники. Ведь рыба и грибы, которые готовят в тех же латках, и вкуснее, и для здоровья полезней.
В общем, жил не тужил… Участвовал я в областных, всероссийских, всесоюзных выставках умельцев. Обо мне в газетах писали. Телевизионщики, киношники, фотографы приезжали из Архангельска, Ленинграда, Москвы…
Владимир Николаевич (В.Н. Бурчевский, директор Детской школы народных ремесел г. Архангельска) стал мне предлагать: давай филиал откроем в Каменке, будешь тут преподавателем… Мол, надо, чтобы не пропало ремесло, единственное в своем роде, только на Мезени такое есть. Дескать, сотни лет гончарное дело на Мезени жило, а теперь пропадать ему? На тебе, спрашивал, все закончится, ты ничего не оставишь?! По картинкам да старым латкам никто ремесло не восстановит, как некоторую роспись по дереву не восстановили…
Ну я и согласился... В преподаватели пошел… Дело строгое, серьезное, ответственное. Оставляем лучших… Сотни штук всего понаделали. Ребята рыбешку поймают, да в своей латке испекут – оно вкусней получается!.. Домой они и цветочники, и кринки, и горшки, кувшины принесли. Будет кому вместо меня работать, толковые парни растут…”